Меня удручают размеры страны проживания.
Я с детства, представьте, гордился отчизной такой.
Не знаю, как вам, но теперь мне милей и желаннее
мой дом, мои книги и мир, и любовь, и покой.
А то ведь послушать: хмельное, орущее, дикое,
одетое в бархат и в золото, в прах и рванье —
гордится величьем! И все-таки слово «великое»
относится больше к размерам, чем к сути ее.
Пространство меня удручает, влечет, настораживает,
оно — как посулы слепому на шатком крыльце:
то белое, красное, серое, то вдруг оранжевое,
а то голубое… но черное в самом конце.