Как в пулю сажают вторую пулю
Или бьют на пари по свечке,
Так этот раскат берегов и улиц
Петром разряжен без осечки.
О, как он велик был! Как сеткой конвульсий
Покрылись железные щеки,
Когда на Петровы глаза навернулись,
Слезя их, заливы в осоке!
И к горлу балтийские волны, как комья
Тоски, подкатили; когда им
Забвенье владело; когда он знакомил
С империей царство, край — с краем.
Нет времени у вдохновенья. Болото,
Земля ли, иль море, иль лужа,-
Мне здесь сновиденье явилось, и счеты
Сведу с ним сейчас же и тут же.
Он тучами был, как делами, завален.
В ненастья натянутый парус
Чертежной щетиною ста готовален
Bрезалася царская ярость.
В дверях, над Невой, на часах, гайдуками,
Века пожирая, стояли
Шпалеры бессонниц в горячечном гаме
Рубанков, снастей и пищалей.
И знали: не будет приема. Ни мамок,
Ни дядек, ни бар, ни холопов.
Пока у него на чертежный подрамок
Надеты таежные топи.
________
Волны толкутся. Мостки для ходьбы.
Облачно. Небо над буем, залитым
Мутью, мешает с толченым графитом
Узких свистков паровые клубы.
Пасмурный день растерял катера.
Снасти крепки, как раскуренный кнастер.
Дегтем и доками пахнет ненастье
И огурцами — баркасов кора.
С мартовской тучи летят паруса
Наоткось, мокрыми хлопьями в слякоть,
Тают в каналах балтийского шлака,
Тлеют по черным следам колеса.
Облачно. Щелкает лодочный блок.
Пристани бьют в ледяные ладоши.
Гулко булыжник обрушивши, лошадь
Глухо въезжает на мокрый песок.
________
Чертежный рейсфедер
Всадника медного
От всадника — ветер
Морей унаследовал.
Каналы на прибыли,
Нева прибывает.
Он северным грифелем
Наносит трамваи.
Попробуйте, лягте-ка
Под тучею серой,
Здесь скачут на практике
Поверх барьеров.
И видят окраинцы:
За Нарвской, на Охте,
Туман продирается,
Отодранный ногтем.
Петр машет им шляпою,
И плещет, как прапор,
Пурги расцарапанный,
Надорванный рапорт.
Сограждане, кто это,
И кем на терзанье
Распущены по ветру
Полотнища зданий?
Как план, как ландкарту
На плотном папирусе,
Он город над мартом
Раскинул и выбросил.
________
Тучи, как волосы, встали дыбом
Над дымной, бледной Невой.
Кто ты? О, кто ты? Кто бы ты ни был,
Город — вымысел твой.
Улицы рвутся, как мысли, к гавани
Черной рекой манифестов.
Нет, и в могиле глухой и в саване
Ты не нашел себе места.
Воли наводненья не сдержишь сваями.
Речь их, как кисти слепых повитух.
Это ведь бредишь ты, невменяемый,
Быстро бормочешь вслух.
Стихотворение создано в 1915 году. Идет Первая мировая война, но Пастернак не на фронте из-за детской травмы ноги. Уже ясно, что он не станет музыкантом или философом. К этому времени поэзия бесповоротно стала его призванием. Он пишет стихи и статьи, переводит, дружит с футуристами, дает уроки ради заработка, залечивает рану от безответной любви привязанностью к Наде Синяковой. А осенью вместе с Маяковским посещает Петербург (тогда Петроград). Во многом он увидел столицу России глазами Пушкина, Достоевского. Поэтому, несмотря на выразительность, насыщенность формы и содержания, образов, символов, мало что добавил к традиционному образу столицы.
В интонации чувствуется что-то от ритма и манеры Маяковского (к примеру, обращение «сограждане», выражения вроде «чертежной щетиною ста готовален», энергичные риторические восклицания и настойчивая аллитерация). Впрочем, мощь, зримость присущи и лирике Пастернака. «Царская ярость» Петра, «всадника медного», воздвигла город. Его чертежи на века. Современный город тоже детище его бессонницы. Велик «архитектор», и столица империи его. Европейский город встает на болоте как выстрел, взрыв, в сетке конвульсий, среди каналов и булыжников. Поэт бомбардирует читателя градом топонимов (названий), морских терминов (немецких, голландских). Петр у него сверхчеловек, исполин, труженик. Он превосходит собственную эпоху. Его гений на все времена. «Кто ты, о кто ты?» «Город – вымысел твой». Как живое существо, диковинный зверь.
Петербург проверяет человека на прочность. Не стоит забывать, что стих написан в годы войны и незадолго до революции. Оттого и «улицы рвутся черной рекой манифестов». Есть и пророчество: «Волн наводненья не сдержишь сваями». Действительно, империя падет под натиском революции. «Бредишь ты, невменяемый»: отсылка к Евгению из «Медного всадника». И констатация факта, что город болен, вздыблен, кипит, и кризис неминуем. «Поверх барьеров»: выражение станет названием сборника стихов. Стих богат яркими выразительными средствами. Сравнения первых строчек (как в пулю, как на пари) сопряжены с метафорами (раскат берегов и улиц, Петром разряжен). Эпитеты (расцарапанный рапорт, черным следам), сравнения (как прапор, как кнастер), олицетворения (пристани бьют в ледяные ладоши, века пожирая), метафоры (железные щеки, на подрамок надеты таежные топи), ряд отрицаний, перечислений, инверсия, повторы, звукопись, созданная не только звуками, но и лязгом, треском, гамом образов; лексика и возвышенная, и живая, разговорная, с прозаизмами (терминами).