Век шествует путем своим железным,
В сердцах корысть, и общая мечта
Час от часу насущным и полезным
Отчетливей, бесстыдней занята.
Исчезнули при свете просвещенья
Поэзии ребяческие сны,
И не о ней хлопочут поколенья,
Промышленным заботам преданы.
Для ликующей свободы
Вновь Эллада ожила,
Собрала свои народы
И столицы подняла;
В ней опять цветут науки,
Носит понт торговли груз,
Но не слышны лиры звуки
В первобытном рае муз!
Блестит зима дряхлеющего мира,
Блестит! Суров и бледен человек;
Но зелены в отечестве Омира
Холмы, леса, брега лазурных рек.
Цветет Парнас! пред ним, как в оны годы,
Кастальский ключ живой струею бьет;
Нежданный сын последних сил природы —
Возник Поэт,- идет он и поет.
Воспевает, простодушный,
Он любовь и красоту,
И науки, им ослушной,
Пустоту и суету:
Мимолетные страданья
Легкомыслием целя,
Лучше, смертный, в дни незнанья
Радость чувствует земля.
Поклонникам Урании холодной
Поет, увы! он благодать страстей;
Как пажити Эол бурнопогодный,
Плодотворят они сердца людей;
Живительным дыханием развита,
Фантазия подъемлется от них,
Как некогда возникла Афродита
Из пенистой пучины вод морских.
И зачем не предадимся
Снам улыбчивым своим?
Жарким сердцем покоримся
Думам робким, а не им!
Верьте сладким убежденьям
Вас ласкающих очес
И отрадным откровеньям
Сострадательных небес!
Суровый смех ему ответом; персты
Он на струнах своих остановил,
Сомкнул уста вещать полуотверсты,
Но гордыя главы не преклонил:
Стопы свои он в мыслях направляет
В немую глушь, в безлюдный край; но свет
Уж праздного вертепа не являет,
И на земле уединенья нет!
Человеку непокорно
Море синее одно,
И свободно, и просторно,
И приветливо оно;
И лица не изменило
С дня, в который Аполлон
Поднял вечное светило
В первый раз на небосклон.
Оно шумит перед скалой Левкада.
На ней певец, мятежной думы полн,
Стоит… в очах блеснула вдруг отрада:
Сия скала… тень Сафо!.. голос волн…
Где погребла любовница Фаона
Отверженной любви несчастный жар,
Там погребет питомец Аполлона
Свои мечты, свой бесполезный дар!
И по-прежнему блистает
Хладной роскошию свет,
Серебрит и позлащает
Свой безжизненный скелет;
Но в смущение приводит
Человека вал морской,
И от шумных вод отходит
Он с тоскующей душой!
Евгений Абрамович Баратынский уже в 35 лет впервые подвел итоги своей литературной деятельности. Был напечатан большой сборник стихотворений, а годом ранее в произведении «Последний поэт» он приоткрыл завесу над причинами, побудившими его так поступить.
Стихотворение написано в 1834 году. Его автору 34 года, он в отставке и с военной, и с гражданской службы, занимается своими имениями, пишет и публикуется, женат. Между тем, легкость и задор, с какими он писал свои ранние произведения, куда-то испарились. Поэт обратился к философской и религиозной лирике, скептически следил за техническим прогрессом. Надо сказать, что такой взвешенный взгляд был не понят многими его современниками, с восторгом приветствующими «железный путь века», где ткацкий станок и паровоз стали поводом и для гордости, и для наживы. По жанру — философская лирика, по размеру — мультиразмерный стих со сменой ритма, с перекрестной рифмой, 10 строф. Рифмы открытые и закрытые. Лирический герой — то сам автор, то некий собирательный образ поэта, который с грустью рассматривает Е. Баратынский.
«При свете просвещенья» исчезла поэзия из жизни людей. Эра потребления захватывает умы и души. В стихе силен античный компонент, упомянуты расхожие древнегреческие символы поэзии: Эллада (где в ту пору ширилось движение против гнета турков), Парнас, лира, музы. Контраст рассекает сферу науки и область чувств: воспевает любовь и красоту, и науки — пустоту и суету. Время быстротечно, напоминает поэт, собирайте впечатления, друзей, смотрите в небо, творите. На это — «суровый смех ему ответом». Современный человек «суров и бледен». И удалиться поэту некуда — нет «уединения». Всюду деловые люди. Более того, они еще и смеются над представителем вымершей породы — поэтом, или вежливо теснят его на обочину.
Отчаявшись, идет он к морю, готовый принять смерть в вечных и неизменных волнах — и уйти на дно вместе со своим поэтическим даром, но «в смущение приводит человека вал морской». Не в силах выполнить задуманное, он «с тоскующей душой» идет обратно. Повсюду восклицания, несколько вопросов и многоточия в драматичной 9 строфе. Эпитеты: бесполезный дар, думам робким. Олицетворения: дряхлеющего мира, снам улыбчивым. Перифраз: вечное светило. Оксюморон: безжизненный скелет. Повторы: блестит, час от часу.
В «Последнем поэте» Е. Баратынский утверждает, что научно-технический прогресс не в силах ни остановить дряхление мира, ни дать покой и радость каждому отдельному человеку.