1
Право, не клуб ли вороньего рода
Около нашего нынче прихода?
Вот и сегодня… ну просто беда!
Глупое карканье, дикие стоны…
Кажется, с целого света вороны
По вечерам прилетают сюда.
Вот и еще, и еще эскадроны…
Рядышком сели на купол, на крест,
На колокольне, на ближней избушке,-
Вон у плетня покачнувшийся шест:
Две уместились на самой верхушке,
Крыльями машут… Все то же опять,
Что и вчера… посидят, и в дорогу!
Полно лениться! ворон наблюдать!
Черные тучи ушли, слава богу,
Ветер смирился: пройдусь до полей.
С самого утра унылый, дождливый,
Выдался нынче денек несчастливый:
Даром в болоте промок до костей,
Вздумал работать, да труд не дается,
Глядь, уж и вечер — вороны летят…
Две старушонки сошлись у колодца,
Дай-ка послушаю, что говорят…
2
— Здравствуй, родная.- «Как можется, кумушка?
Всё еще плачешь никак?
Ходит, знать, по сердцу горькая думушка,
Словно хозяин-большак?»
— Как же не плакать? Пропала я, грешная!
Душенька ноет, болит…
Умер, Касьяновна, умер, сердешная,
Умер и в землю зарыт!
Ведь наскочил же на экую гадину!
Сын ли мой не был удал?
Сорок медведей поддел на рогатину —
На сорок первом сплошал!
Росту большого, рука что железная,
Плечи — косая сажень;
Умер, Касьяновна, умер, болезная,-
Вот уж тринадцатый день!
Шкуру с медведя-то содрали, продали;
Деньги — семнадцать рублей —
За душу бедного Савушки подали,
Царство небесное ей!
Добрая барыня Марья Романовна
На панихиду дала…
Умер, голубушка, умер, Касьяновна,-
Чуть я домой добрела.
Ветер шатает избенку убогую,
Весь развалился овин…
Словно шальная, пошла я дорогою:
Не попадется ли сын?
Взял бы топорик — беда поправимая,-
Мать бы утешил свою…
Умер, Касьяновна, умер, родимая,-
Надо ль? топор продаю.
Кто приголубит старуху безродную?
Вся обнищала вконец!
В осень ненастную, в зиму холодную
Кто запасет мне дровец?
Кто, как доносится теплая шубушка,
Зайчиков новых набьет?
Умер, Касьяновна, умер, голубушка,-
Даром ружье пропадет!
Веришь, родная: с тоской да с заботами
Так опостылел мне свет!
Лягу в каморку, покроюсь тенетами,
Словно как саваном… Нет!
Смерть не приходит… Брожу нелюдимая,
Попусту жалоблю всех…
Умер, Касьяновна, умер, родимая,-
Эх! кабы только не грех…
Ну, да и так… дай бог зиму промаяться,
Свежей травы мне не мять!
Скоро избенка совсем расшатается,
Некому поле вспахать.
В город сбирается Марья Романовна,
По миру сил нет ходить…
Умер, голубушка, умер, Касьяновна,
И не велел долго жить!
3
Плачет старуха. А мне что за дело?
Что и жалеть, коли нечем помочь?..
Слабо мое изнуренное тело,
Время ко сну. Недолга моя ночь:
Завтра раненько пойду на охоту,
До свету надо крепче уснуть…
Вот и вороны готовы к отлету,
Кончился раут… Ну, трогайся в путь!
Вот поднялись и закаркали разом.
— Слушай, равняйся!- Вся стая летит:
Кажется будто меж небом и глазом
Чёрная сетка висит.
Николай Алексеевич Некрасов «В деревне» отдал для публикации в «Современник».
Стихотворение написано в 1854 году. Идет русско-турецкая война, взволновавшая поэта, которому к тому времени исполнилось 33 года. Он уже вполне прочно стоял на своих ногах, был вхож в литературные круги, дружил с И. Тургеневым. Поэт был болен, И. Тургенев пригласил его отдохнуть и поохотиться в свое имение Спасское. Жанр произведения – социальная драма, плач, размер – дактиль с парной, опоясывающей и перекрестной рифмой, стихотворение состоит из 3 частей. Лирический герой здесь – сам автор. Завязка – длинный рассказ о воронье, слетевшемся в село. Начинается с вопроса и парентезы (вводного слова): право. Обилие многоточий подчеркивает интонацию внутреннего монолога героя. Далее ряд перечислительных градаций, где тревожной нотой звучат «дикие стоны», будто подготавливающие читателя к развитию событий. Природа томится, тучи черные, засилье каркающих ворон, засевших даже на куполе храма, сам герой промок и провел день без пользы. Парентеза: кажется. Эпитеты: глупое, унылый, несчастливый. Лексический повтор: еще. Числительное: две. Сравнение: эскадроны. Уменьшительные суффиксы: рядышком, избушке, денек, душенька. Модально-волевые частицы: дай-ка. Восклицание, обращенное к самому себе: полно лениться!
Герой прислушивается к разговору двух «старушонок». Диалог начинается с приветствий. В этой части много обращений и эпитетов в народном духе: кумушка, болезная, сердешная, голубушка. У одной из женщин погиб в схватке с медведем сын, сама же она вдова, больше нет никого. Интересен почти былинный портрет сына из уст матери: рука что железная, плечи – косая сажень, сорок медведей поддел на рогатину (это еще, возможно, и гипербола). В причитания вплетен прозаизм: добрые люди помогли добить зверя-душегуба, выручила она за него деньги. Теперь вот топорик продает. Нужда и быт в момент горя сближают ее с героиней «Щей» И. Тургенева. Барыня «Марья Романовна» на панихиду денег дала. Выясняется, что жили они в «избенке убогой», которую Савушка не успел поправить. Через все строфы этой части проходит рефрен: умер, Касьяновна. Нет дров, шуба износилась, в доме мертвая тишина. Впрочем, ей и жить не хочется (инверсия: опостылел свет). И добрая барыня скоро отбудет в город. Спать ложится – будто в гроб. Уж и руки б на себя наложила – да грех ведь. Надо зимовать, а там уж и конец… В 3 части с мнимым равнодушием поэт говорит: а мне что за дело? Нечем помочь. Да и на охоту завтра опять. Он идет прочь, а воронья стая над головой застит белый свет («черная сетка висит»). Такой угрюмой метафорой завершается его рассказ.
Произведение «В деревне» Н. Некрасова вышло с посвящением, которое принято относить к журналисту и критику С. Дудышкину.