Лампа керосиновая,
Свечка стеариновая,
Коромысло с ведром
И чернильница с пером.
Лампа плакала в углу,
За дровами на полу:
— Я голодная, я холодная!
Высыхает мой фитиль.
На стекле густая пыль.
Почему — я не пойму —
Не нужна я никому?
А бывало, зажигали
Ранним вечером меня.
В окна бабочки влетали
И кружились у огня.
Я глядела сонным взглядом
Сквозь туманный абажур,
И шумел со мною рядом
Старый медный балагур.
Познакомилась в столовой
Я сегодня с лампой новой.
Говорили, будто в ней
Пятьдесят горит свечей.
Ну и лампа! На смех курам!
Пузырёк под абажуром.
В середине пузырька —
Три-четыре волоска.
Говорю я:- Вы откуда,
Непонятная посуда?
Любопытно посмотреть,
Как вы будете гореть.
Пузырёк у вас запаян,
Как зажжёт его хозяин?
А невежа мне в ответ
Говорит: — Вам дела нет!
Я, конечно, загудела:
— Почему же нет мне дела?
В этом доме десять лет
Я давала людям свет
И ни разу не коптела.
Почему же нет мне дела?
Да при этом,- говорю,-
Я без хитрости горю.
По старинке, по привычке,
Зажигаюсь я от спички,
Вот как свечка или печь.
Ну, а вас нельзя зажечь.
Вы, гражданка, самозванка!
Вы не лампочка, а склянка!
А она мне говорит:
— Глупая вы баба!
Фитилёк у вас горит
Чрезвычайно слабо.
Между тем как от меня
Льётся свет чудесный,
Потому что я родня
Молнии небесной!
Я — электрическая
Экономическая
Лампа!
Мне не надо керосина.
Мне со станции машина
Шлёт по проволоке ток.
Не простой я пузырёк!
Если вы соедините
Выключателем две нити,
Зажигается мой свет.
Вам понятно или нет?
Стеариновая свечка
Робко вставила словечко:
— Вы сказали, будто в ней
Пятьдесят горит свечей?
Обманули вас бесстыдно:
Ни одной свечи не видно!
Перо в пустой чернильнице,
Скрипя, заговорило:
— В чернильнице-кормилице
Кончаются чернила.
Я, старое и ржавое,
Живу теперь в отставке.
В моих чернилах плавают
Рогатые козявки.
У нашего хозяина
Теперь другие перья.
Стучат они отчаянно,
Палят, как артиллерия.
Запятые, точки, строчки —
Бьют кривые молоточки.
Вдруг разъедется машина —
Едет вправо половина…
Что такое? Почему? Ничего я не пойму!
Коромысло с ведром
Загремело на весь дом:
— Никто по воду не ходит.
Коромысла не берёт.
Стали жить по новой моде —
Завели водопровод.
Разленились нынче бабы.
Али плечи стали слабы?
Речка спятила с ума —
По домам пошла сама!
А бывало, с перезвоном
К берегам её зелёным
Шли девицы за водой
По улице мостовой.
Подходили к речке близко,
Речке кланялися низко:
— Здравствуй, речка, наша мать,
Дай водицы нам набрать!
А теперь двухлетний внучек
Повернёт одной рукой
Ручку крана, точно ключик,
И вода бежит рекой!
Так сказало коромысло
И на гвоздике повисло.
В веселой форме Самуил Яковлевич Маршак знакомит детей с бытовыми новшествами той поры.
Стихотворение написано в 1925 году. Его автору исполнилось 38 лет, он уже 3 года как вошел в детскую литературу, выпустил несколько книг, с азартом взялся за организацию нового детского журнала «Воробей», руководил издательством. Впоследствии, кстати, это издательство было ликвидировано, часть сотрудничавших с ним поэтов были арестованы. В период 1920-х годов проходило становление советской детской книги. По жанру – поэтический рассказ, размер смешанный, рифмовка перекрестная, смежная, 25 строф, часть из которых двустишия. Стихотворение построено на динамичном диалоге. Целью создания его послужила необходимость познакомить ребят с новинками технического прогресса, облегчающими жизнь человека в быту. Стихотворение основано на противопоставлении. Лирических героев несколько, все они принадлежат к разным поколениям. Устаревшая керосиновая лампа плачет: высыхает мой фитиль. Она не понимает, что произошло, почему она «не нужна никому». Память возвращает ее в то время, когда вокруг «кружились бабочки у огня», рядом «шумел медный балагур» (самовар). Дальше лампа заводит знакомство с новинкой, у которой «в середине пузырька – три-четыре волоска». Невзначай разъясняется принцип работы двух видов ламп. К примеру, «зажигаюсь я от спички». Ответ электрической тезки столь же подробен. Стеариновая свеча, чувствуя себя на обочине жизни, выкладывает последний козырь: ни одной свечи не видно! Кажется, ей даже никто не стал отвечать. Вставила свое слово и чернильница «в отставке». Ее возмутила пишущая машинка. Взорвалось от возмущения коромысло: разленились нынче бабы. С ностальгией оно живописует, как в былые времена «шли девицы за водой», затем «речке кланялися низко». В этих строфах поэт без иронии описывает быт, который застал сам. Однако кто ж поспорит, что сейчас даже ребенку удобно «повернуть одной рукой ручку крана», чтобы полилась вода. После своего спича, обессиленное, ветшающее коромысло «на гвоздике повисло». Поэт показывает смену патриархального быта новым, типовым, комфортным. Кажется, что теперь уж точно большинство бытовых проблем будут решены. Уменьшительные суффиксы: речке, внучек, молоточки, ключик. Устаревшая усеченная форма глагола: кланялися. Для комического эффекта поэт заставляет персонажей браниться: невежа, самозванка, глупая баба. Есть идиомы: курам на смех. Инверсия: зажжет хозяин. Эпитеты: чудесный, бесстыдно. Вещи старшего поколения наделены соответствующей лексикой: хозяин, кормилица, речка наша мать. Метафора: речка спятила.
«Вчера и сегодня» С. Маршака — пример лирики на производственную тему.