Ну, это совершенно невыносимо!
Весь как есть искусан злобой.
Злюсь не так, как могли бы вы:
как собака лицо луны гололобой —
взял бы
и все обвыл.
Нервы, должно быть…
Выйду,
погуляю.
И на улице не успокоился ни на ком я.
Какая-то прокричала про добрый вечер.
Надо ответить:
она — знакомая.
Хочу.
Чувствую —
не могу по-человечьи.
Что это за безобразие?
Сплю я, что ли?
Ощупал себя:
такой же, как был,
лицо такое же, к какому привык.
Тронул губу,
а у меня из-под губы —
клык.
Скорее закрыл лицо, как будто сморкаюсь.
Бросился к дому, шаги удвоив.
Бережно огибаю полицейский пост,
вдруг оглушительное:
«Городовой!
Хвост!»
Провел рукой и — остолбенел!
Этого-то,
всяких клыков почище,
я не заметил в бешеном скаче:
у меня из-под пиджака
развеерился хвостище
и вьется сзади,
большой, собачий.
Что теперь?
Один заорал, толпу растя.
Второму прибавился третий, четвертый.
Смяли старушонку.
Она, крестясь, что-то кричала про черта.
И когда, ощетинив в лицо усища-веники,
толпа навалилась,
огромная,
злая,
я стал на четвереньки
и залаял:
Гав! гав! гав!
Эксцентрический стих «Вот так я сделался собакой» Владимира Маяковского впервые был напечатан в журнале «Новый сатирикон».
Стихотворение написано летом 1915 года. Дачная Финляндия этого лета подарила ему множество важных встреч: с К. Чуковским, И. Репиным и М. Горьким. Счастливо разрешился и вопрос с публикацией знаменитой поэмы «Облако в штанах». В жанровом отношении – сатира, рифмовка сложная, 7 строф. Лирический герой не в силах больше притворяться. «Искусан злобой»: будто заражен бешенством. Мир кажется ему тошнотворным, люди – приспособленцами. Счастье – товар залежалый, будущее – бесперспективно. «Злюсь не так, как вы»: не по бытовой ерунде, а на все сразу. Свежий воздух тоже не помогает, как и городская растительность. «Не успокоился ни на ком я»: ни одного дружеского или хотя бы значительного лица. «Какая-то прокричала»: связи между людьми случайны, часто без всякой симпатии и общности интересов, просто из вежливости. Взбеленившийся герой теряет дар речи – одно из отличий человека от животного. Дальше начинается нефантастическое превращение, сродни сюжету вышедшего тремя годами ранее «Превращения» Ф. Кафки. «Из-под губы – клык»: похожий клык появится потом и у Азазелло из «Мастера и Маргариты» М. Булгакова. «Бережно огибаю полицейский пост»: поэт иронизирует над стражами общественного порядка. «Из-под пиджака хвостище»: герой, что называется, «смазал карту будня», оказался чужаком, пришельцем в этом старом добром понятном мире. «Один заорал»: не человек, а лишь его видимость, выгуливающая пиджак и брюки с отворотами. Обезличенная толпа растет, пока едва не задавили «старушонку», однако и жизнь хвостатого прохожего в опасности. «Ощетинив усища-веники»: взявшие след обыватели и сами превращаются в одно коллективное животное. «Я стал и залаял»: герой запросто может попасть не только в сумасшедший дом или лабораторию ученого, но и на ботинки детям из бедных семей, чьи отцы отправились на фронт (о такой идее писали в газетах). Шанс сохранить шкуру весьма невелик. Разве что искусать злобой уже не самого себя, а своих преследователей. Лексика стиха разговорная, интонация мелодраматическая. В основе сюжета – большая анималистическая метафора. Составные рифмы (ни на ком я-знакомая). Графическая и ритмическая лесенка стиха. Эпитеты (луны гололобой, бешеном скаче, толпа огромная), сравнение (как собака). Град восклицаний и вопросов, динамичный сюжет, диссонирующая звукопись, увеличительные суффиксы в словах (хвостище, усища), звукоподражание (гав!).
Стихи «Вот так я сделался собакой» В. Маяковского – трагикомический рассказ об озверении людей.